Россия и немцы: непростая любовь

Германия и Россия – это история, полная глубоких противоречий. В ней перемешаны свет и тьма, восхищение и ужас.

Посмотреть на историю государств и войн – русские и немцы бывали и союзниками, и злейшими врагами. Царь и Пруссия заключили пакт при разделе Польши, победили Наполеона под Лейпцигом в Битве народов. Век спустя русские и немцы воевали друг с другом в Первой мировой – но и это было только прелюдией смертельной схватки, начавшейся нападением Гитлера на Советский Союз в июне 1941 года и закончившейся красным знаменем на Рейхстаге. Зверства СС и Верхмахта в этой войне на уничтожение до сих пор ужасают. В одном только осажденном Ленинграде от голода погибло больше миллиона людей.

К моменту разгрома Третьего рейха число погибших советских граждан – военных и мирных жителей – достигло 27 миллионов. Среди них были русские, украинцы, белорусы, евреи и другие представители многонационального государства. Около четырех миллионов солдат Вермахта погибли на Восточном фронте или в советском плену. Миллионы немецких жителей бежали с восточных территорий, завоеванных Красной армией, или были изгнаны по окончании войны. Сотни тысяч женщин были изнасилованы солдатами Красной Армии. В то время как США в рамках плана Маршалла помогали Западной Германии восстанавливать страну, Восточная Германия отправляла целые заводы в Советский Союз в порядке репараций.

Подводя эти страшные итоги, трудно поверить, что немецко-российские отношения не страдают от продолжающейся враждебности. Все обстоит совсем наоборот: существует сильная взаимная симпатия и стремление к дружбе и сотрудничеству. Репрезентативный опрос весной 2018 года показал, что 58% немцев считают желательным сближение с Россией. Особенно высоки эти показатели у сторонников АдГ, партии «Левые» и среди жителей Восточной Германии[i]. Другой опрос, проведенный в ноябре 2019, показал, что 66% немцев хотят более тесного сотрудничества с Россией. Только 39% считают отношения с США более важными, чем отношения с Россией[ii].

Тот факт, что Владимир Путин шаг за шагом выстроил новый авторитарный режим, не умаляет стремления к сближению. Не мешает ни военная интервенция в Украине, ни аннексия Крыма, ни братство по оружию с сирийским диктатором Ассадом. Ни масштабная хакерская атака против Бундестага, ни убийства оппонентов Путина в Великобритании и даже в берлинском Тиргартене не вызвали заметного возмущения. Ответом на контртеррористические операции Израиля в полосе Газа, на войну США с Ираком стали протесты и демонстрации. А российские бомбардировки Сирии или сбитый над восточной Украиной пассажирский лайнер MH-17 встречены спокойно, даже без удивления. Желание примирения с Россией так сильно, что на любые нарушения прав человека и на агрессивные великодержавные повадки Кремля смотрят сквозь пальцы, их готовы простить. Где корни этих особых отношений? Мы предлагаем объяснение в пяти тезисах:

1. Страх: после ужасов второй мировой для большинства немцев нет ничего страшнее, чем новая война с Россией. Мы больше всего боимся конфликтов, которые могли бы привести к вооруженным столкновениям. Кремль это понимает, и поэтому ничто не мешает ему применять насилие как политический инструмент, неважно, в Украине или в Сирии.
2. Вина: Военные преступления Германии часто и охотно уравнивают с «англо-американским террором с воздуха». В то же время, по отношению к России многие немцы чувствуют историческую вину. Жертвы войны на уничтожение, которую Германия вела на Восточном фронте, зачастую приписываются исключительно России. Хотя в Красной Армии воевали представители многих национальностей, а по числу человеческих жертв и масштабу разрушений в пересчете на численность населения самые тяжелые потери понесли Польша, Белоруссия и Украина. Однако не им, а России адресованы сочувствие и эмпатия немецкого общества.
3. Легенда о родственной душе: Толстой и Гете, Бетховен и Чайковский, Достоевский и Ницше, балалайка и «Большой» – каждый, кто с восхищением говорит о родстве немецкой и русской души, обязательно сошлется на примеры в музыке и литературе. Столетиями образованные сословия обеих стран возмещали политическое отставание увлечением искусством и культурой. Романтизм вместо прогресса, глубины духовности вместо коммерции, чувство вместо холодного разума – смесь грубости и сентиментальности отличала и отгораживала русских и немцев от цивилизации Запада. Подспудно эта традиция продолжается. В России продолжается застарелая борьба либералов и антилибералов, и в Германии «долгий путь на Запад» тоже проходит далеко не гладко.
4. Имперские традиции: Как Германский рейх, так и Российская империя [а затем СССР] были крупнейшими европейскими державами. Не следует думать, что связанное с этим мышление полностью исчезло. В России многие испытывают ностальгию по советской империи, а в Германии по прежнему сильно представление о том, что европейская стабильность держится на особых отношениях с Россией – при необходимости, через головы мелких государств Центральной Европы. «Ось Париж-Берлин-Москва», предложенная Герхардом Шрёдером, для Польши, Украины и балтийских стран звучит очень знакомо: все тот же пакт великих держав – за их счет.
5. Экономика: Больше ста лет мечтой многих представителей крупного капитала Германии остается единое российско-германское экономическое пространство. В этой конструкции Германия поставляла бы машины и высококачественные промышленные товары, Россия – обеспечивала бы сырьевую базу немецкой индустрии. Проект Нордстрим вписывается в эту традицию. Еще масштабнее идея евразийского экономического пространства «от Лиссабона до Владивостока» – она не только в Москве видится многим как альтернатива трансатлантической направленности Европы.

Хотелось бы быть правильно понятыми: по многим причинам стратегическое партнерство с Россией очень важно. Но оно может строиться только на общих ценностях и правилах, которые закреплены в Парижской хартии для новой Европы 1990-го года: демократия и права человека, отказ от насилия, равный суверенитет всех европейских государств. Пока российское руководство движется в противоположном направлении, нам нужна политика, готовая к сотрудничеству, но не уклоняющаяся от конфликтов в тех случаях, когда европейские ценности и интересы нуждаются в защите. Путин – это не Россия. Наши симпатии принадлежат России Андрея Сахарова, Анны Ахматовой  и Льва Копелева, убитой журналистки Анны Политковской, Арсения Рогинского – основателя правозащитной организации «Мемориал». Если мы хотим видеть в России партнера, то следует поддержать многочисленные инициативы гражданского общестсва, критически мыслящих людей, отважных журналистов, которые борются за демократическую, европейскую Россию.

Время перемен придет.

Марилуизе Бек много лет была депутатом от партии «Зеленых» в Бундестаге, Ральф Фюкс руководил фондом им. Генриха Бёлля, близкого партии «Зеленых». В 2017 году они совместно основали «Центр либеральной современности», независимый аналитический центр в Берлине. Оба многие годы активно работают с Россией.

[i] Umfrage des Civey-Instituts im Auftrag der WELT, veröf­fent­licht am 17.03.2018

Опрос института Civey по заказу газеты WELT, опубликован 17.03.2018

[ii] Umfrage im Auftrag der Koerber-Stiftung, Meldung auf „tagesschau.de“ am 26.11.2019

Опрос по поручению Фонда Кёрбера, отчет на сайте  tagesschau.de 26.11.2019

Перевод с немецкого языка: Любовь Гурова. Оригинал был опубликован 15 октобря 2020 года в спецвыпуске журнала «Супер Иллу».